Что читать? Авторская колонка Юлии Вагановой

Джейн Биркин «Дневник обезьянки»

Ушла Джейн Биркин, икона стиля, актриса, вдохновительница Hermes на создание культовых сумок, невероятная любовь Сержа Генсбура, которая прошептала заветные слова на весь мир. Все охнули и осудили нефранцуженку Баркин. Она не довольствовалась ролью второго плана, не гарцевала эдаким «олененком» и сама выстраивала свою жизнь. В своей книге-дневнике Джейн пишет для своей игрушечной обезьянки Манки – плюшевый собеседник скрасил ей немало одиноких дней и всегда был рядом с Джейн. Хотя она и происходила из аристократического семейства, с детства видела и была знакома с августейшими особами, но никакого снобизма и высокомерия в ее воспоминаниях нет – смешная, застенчивая девочка из хорошей, любящей семьи. Обезьянка такая.

«Только что вернулась после встречи с мамой и папой. Они с большим пониманием отнеслись к моему огорчению из-за того, что у меня нет подруг. Мне очень хочется, чтобы у меня был хороший табель, надеюсь, что у меня получится не хуже, чем в прошлый раз. Я забыла предупредить няню, что должна уйти. Надеюсь, скоро меня запишут в вожатые. Надо выучить правила. По-моему, правила такие:

1. Вожатая должна быть достойной доверия.
2. Вожатая дружит со всеми и считает себя сестрой всем остальным вожатым.
3. Вожатая вежлива.
4. Вожатая любит животных.
5. Вожатая соблюдает чистоту в помыслах, словах и поступках.
6. Вожатая всегда говорит правду.
7. Вожатая соблюдает правила.
8. Вожатая не тратит лишнего.
9. Внушать доверие, быть честной, услужливой и чистой, как ветер».

Да-да-да, и джинсы тогда еще были в диковинку, и за отклонения от формы юную Джейн ругали в престижном интернате нещадно. В записях той поры очень интересны детали – как обучались дети в английских школах, чем занимались на каникулах, как проводили время в кругу семьи. Кроме этого, немалую толику времени юная леди традиционно проводит в церкви.

«День рождения папы. Купила кисть и два карандаша. Лондон. Вернулась домой и провела два чудесных дня. Нигде не могла найти свои брекеты и очень расстроилась. В конце концов нашла: они упали под стул. День рождения Сьюзен. Подарила ей коробку талька и пластинки. Все прямо ахнули! День рождения Эндрю. Послала две открытки и письмо. Подарок вручу на каникулах. Мой день рождения. Отметили замечательно. Пирожные с ягодами, пончики, сэндвичи с яйцом, фруктовый салат, мусс, bridgerolls, оранжад, лимонад, имбирное печенье».

Скромность, доверие, аккуратность – вот какие принципы исповедует семья будущей звезды. Время идет, мысли, которые Биркин доверяет своему Манки, становятся уже не такими забавными и неискушенными. Появляются стихи о попытке суицида и ревности. Джейн переезжает в Париж. Музеи, встречи со знаменитостями, первые пробы на сцене и в кино. Леди уже не хочет быть художником, огни рампы уже очаровали ее. А потом – скоропалительное замужество (чуть ли не со школьной скамьи) и тон повествования становится уже совсем взрослым. Она ошарашена, замужнее дитя с корзиной (ставшей знаменитой). Красная шапочка, шагнувшая в темный лес. Но мысли Биркин занимают не только сложные взаимоотношения с Джоном Барри, композитором «Бондианы»…

«Когда-то давно отец сказал мне одну вещь: “Если ты сама не способна это сделать, нельзя перекладывать эту ответственность на кого-то другого”»

Джейн начинает входить в круг кинозвезд – Роман Полански, Уоррен Битти… Но не заглядывает льстиво в глаза, чтобы сняли-заметили. Пока сама не сияет, но уже слышит комплименты о своей внешности. И начинает проявлять смелость – Антониони хочет снимать ее голой? Да, пожалуйста! Хотя супруг Джон и фыркает по поводу ее раскрепощенности.

«Если я не ошибаюсь, это был первый случай, когда в кино целиком показали обнаженное тело. Газеты подняли страшный скандал. Ко мне прилепилась кличка “Джейн Фотоувеличение Биркин”. Она не отлипала от меня до того момента, когда я превратилась в “Джейн-Я-тебя-люблю Биркин”».

Эпоха Сержа Генсбура, сумасбродного, гениального, безудержного. Их союз взбудоражил весь мир, а хит «Je t’aime…Moi non plus…» стал чувственным гимном всех любовников. Серж выпускает одноименный фильм с участием своей возлюбленной. Семейные радости, путешествия, изысканное общество – аристократка-Биркин не теряется в тени знаменитого мужа-задиры. Со своей корзинкой она продолжает исполнять собственную миссию – приличная фильмография, две чудесные дочурки. Она покидает Генсбура – тяжко жить с пьющим. И в дневнике есть, что почитать Манки.

«Я начинаю орать, что с меня хватит, что я не позволю обращаться с собой как с девятилетней девочкой, что мне 34 года и я не нуждаюсь ни в чьих советах. Джон, Серж, Жак… Каждый из них критиковал мой образ жизни и пытался перестроить его в соответствии с собственными представлениями».

Джейн Биркин перестала писать дневники после самоубийства ее дочери Кейт, трогательно заботилась о Серже Генсбуре уже после того, как они расстались. С особым шиком носила самые простые вещи, занималась общественной деятельностью, выступала с концертами и всегда была самой собой. Истинные француженки с завистью разглядывали глянцевые обложки journaux – эта англичанка сумела перещеголять их своей элегантностью. В дневнике актрисы очень много любопытных подробностей о культовых личностях того времени и событий, очевидцем которых была сама Биркин. Есть трогательные рисунки и стихи.

Кому читать: тем, у кого есть сумка Birkin; тем, кто интересуется эпохой 70-х; тем, кто помнит фильмы с «Джейн Фотоувеличение Биркин».

Эдит Уортон «Лето»

Всегда интересовало: за что автору той или иной книги дают Пулитцеровскую премию? Вот роман «Лето», история о девушке Черити, которую добрый опекун вытащил из зловонного угла на Горе, где проживают отбросы общества, как-то вырастил. А девица проявляет свою невежественность и дерзость на каждом углу.

«В тот невероятный день Черити Ройалл в первый и единственный раз в жизни проехалась по железной дороге, полюбовалась застекленными витринами, отведала кокосового торта и послушала невразумительные пояснения лектора, не будь которых, картины бы ей даже понравились. То путешествие открыло Черити глаза на убогость Норт-Дормера и пробудило жажду знаний, которую она прежде никогда не испытывала, несмотря на должность хранителя местной библиотеки. На месяц или два девушка погрузилась в лихорадочное и беспорядочное чтение пыльных томов из Мемориальной библиотеки Хэтчерда. Затем неттлтонские впечатления стали тускнеть, и оказалось легче признать Норт-Дормер вполне пристойным местечком, чем продолжать чтение».

Черити все продолжает фыркать на своего пожилого опекуна, учиться не хочет и даже обязанности библиотекаря исполняет ни шатко, ни валко. В чем же дело?

– Уходите отсюда, – сказала Черити, и ее саму напугали визгливые нотки в голосе. – Вы сегодня ключ не получите.

– Позволь войти. Мне не нужен ключ. Я одинокий мужчина, – произнес мистер Ройалл тем низким и глубоким голосом, который иногда ее трогал.

Сердце Черити потрясенно подпрыгнуло.

– Вы немного ошиблись, – как можно презрительней сказала она. – Это больше не спальня вашей жены».

Гнусное предложение, двусмысленная ситуация. Девушка мечется в своем захолустье. И тут, традиционно, появляется Он. Может быть, благородный и образованный юноша сумеет защитить сиротку от зловредного опекуна?

«Все эти воспоминания и тысячи других оживали в ее душе, пока она почти не ощутила пальцы Гарни в своих волосах, его теплое дыхание на щеке… Эти мгновения впитались в ее плоть и кровь, соткали в ее чреве дитя… Невозможно разорвать столь тесно сплетенные вместе судьбы».

Увы, такое неповторимое лето в маленьком городке ушло. Потрясенная переменами, девушка решается сама посмотреть в глаза тем людям, от которых ее унесли, и второй раз решается бежать на зловещую Гору. Невольно она становится зрителем трагической развязки.

«Черити, усталая и растерянная опустилась рядом с ним и попыталась уложить безжизненное тело в более достойную позу. Она снова надела чулок на ужасную блестящую ногу и подтянула юбку к разбитым носам ботинок. Затем вынудила себя взглянуть в лицо матери, худое, но отечное, с отвисшей челюстью и разбитыми губами, не закрывающим сломанные гнилые зубы».

Финал романа как-то изумляет – чего, собственно говоря, девушка металась и кобенилась? Но, кстати, книга-то написана в 1917-м году, когда женщины уже начинают поднимать головы и задумываться: «Так ли мы живем?». Первые попытки, первые пробы…

Гораздо интересней судьба самой Эдит Уортон – ей, первой женщине в истории Америки дали Пулитцера и вручили Орден Почетного легиона – за работу военным корреспондентом в годы Первой мировой войны. Она смело развелась с нелюбимым мужем – в то время это был шокирующий общество поступок. Начала заниматься дизайном, выстроила себе поместье The Mount в Массачусетсе. Эта «Гора» до сих пор восхищает всех, кто хоть раз увидел модерновую обитель своенравной женщины.

Кому читать: тем, кто любит женские романы о любви; тем, кому интересны нравы американской глубинки начала ХХ века.

Дарья Бобылева «Вьюрки»

Роман «Вьюрки» – настоящий хорор, для тех, кто решил провести лето в обычном НСТ (некоммерческом садовом товариществе). Вот возишься себе в растянутых трениках на грядках, вокруг птички свиристят, кабачок зреет. И тут, в одночасье, мир вокруг дачек резко меняется. Не в лучшую сторону, не надейтесь. И не убежать из этих «Вьюрков», и ничего не сделать против этих ужасов ужасных, которые неимоверной тяжестью навалились на рядовых, обыкновенных дачников.

«Наутро дачники начали роптать, стараясь, впрочем, не рассказывать о том, какие именно неприятные мысли посетили их ночью. Впадать в тоску заново никому не хотелось. Выяснилось, что многие вообще не смогли уснуть после того, как их разбудило “это нытье”. Бледная и помятая Клавдия Ильинична говорила у закрытого магазинчика группе дачниц, что непременно найдет управу на беспредел. Дачницы охали, кивали и выдвигали разные предположения относительно природы звука. Одна, например, считала, что над вьюрковцами ставят какой-то эксперимент и все может быть связано: и исчезновение ворот, и преображение леса и реки в некие аномальные зоны, таящие смутную угрозу, и вот теперь этот звук, определенно действующий на психику…»

Происшествия начинают случаться почти в каждом дворе хозяйств – кто-то пропадает сам, не издав ни звука, кого-то накрывает кошмарный морок, а кому-то вообще приходится принять смерть лютую и безжалостную. Автор не очень сострадательна к своим героям – не щадит ни убогих, ни престарелых.

«Вот тут дачники и узнали, что со Светкой Бероевой что-то не так. Она подскочила к уже закопавшемуся наполовину в свою нору Кожебаткину и воткнула ему в поясницу черт знает где прихваченную огородную тяпку. Кожебаткин тонко, глухо запищал в земле. Подоспевший Бероев сунул руки в нору и выдернул оттуда барахтающегося пенсионера. Света размахнулась и с энергичным спортивным выдохом всадила тяпку в припорошенный пигментными пятнами череп Кожебаткина».

Обитатели садового товарищества традиционно решают, что все это рассосется само собой. Нужно только пережить-переждать эту непонятную аномалию, сжавшую плотным кольцом отчуждения «Вьюрки» от внешнего мира. Страшилки из детства обретают плоть и увеличиваются в объемах, уже по-хозяйски покоряя «сотки» дачников.

«Это был ребенок, судя по грязно-белому платьицу с кружевами – девочка. Русые волосы сосульками свисали на скошенный лобик, закрывая глаза. Девочка была совсем маленькая, и это касалось не только возраста – возраст детей Юки вообще определяла с трудом, – но и роста. Точнее, роста в ней было даже значительно меньше, чем задумывалось природой. Потому что у девочки не было ног. Ее тело заканчивалось вместе с довольно коротким платьем, кружевной подол которого волочился по полу. А передвигалось это усеченное существо при помощи рук, ловко шлепая по доскам маленькими ладошками».

Повествование затягивает, как ужасные создания жителей Вьюрков в иные миры. Все подробности сражений прописаны очень честно и жестко – не зажмурить глаза и не убежать с проклятых угодий.

– Потому ты и стал дачным, – кивнула Катя. – Тут ты – человек обособленный, отдельный, никто к тебе не лезет и в тебя не лезет. Даже Интернет… помнишь, тут с Сетью вечно проблемы были? И еще на дачу всегда старое тащат, хлам весь этот. И сами домики древние, новая дача – она же какая-то неправильная, да? Как будто мы тут время остановить пытаемся, потому что не успеваем…

– А может, мы сами все это и сделали? Остановили время, убрали выезд? Сделали дачу вечной, чтобы… ну, навсегда спрятаться? А чудищ позвали, чтобы скучно не было.

Вроде бы никто не виноват в том, что случилось с вьюрковцами, но есть какие-то грешки человечьи, которые тянут за собой весь этот мусор из небытия и обрушивает его, как из поганого ведра, на их головы.

«Вьюрки» получили литературную премию «Новые горизонты» и были признаны «самой страшной книгой».

Кому читать: тем, кто «балуется» эзотерикой; тем, кто мусорит в лесу; тем, кто не может ужиться с соседями.

vs-online