Павел Селуков «Как я был Анной»
Сборник рассказов эдакого «реального пацана» из Перми жуть какой занимательный. Модная биполярочка, алкоголизм, животные радости сочетаются с таким мощным российским кафкинианством, что маманегорюй… Пацанские рассказы об обманутых детях – космонавтами им не стать, мама с папой «где-то там», но выбираться и справляться как-то с этим всем надо. Может быть, верой спасемся? Или чтением мировой литературы?
«Вскоре его упоенное чтение, отчужденность, то, что он какой-то не «свой», заметили все. По клубу поползли слухи и шепоток. Сектант, свидетель Иеговы, старовер, протестант, вольтанутый. Борис вдруг начал всех раздражать самим фактом своего присутствия. Он не слушал музыку, не играл в телефон, не поругивал начальство и низкую зарплату, не курил, был вежлив, предупредителен и ровен до тошноты. Танцовщицы, на которых пялилось все мужское население клуба, вообще записали Бориса в геи, потому что он единственный не пялился, а девушки это хорошо чувствуют. Однако бармен-гей их предположение опроверг, геи такие вещи тоже чувствуют. Тогда Бориса дружно записали в загадочные асексуалы».
Павел Селуков «Эмигрант из Беднолэнда»
Неприятные какие-то люди порой населяют рассказы Селукова, даже если они не пьют психотропные препараты и не норовят упасть в «синюю яму». Можно сказать, что большинство из них полностью сосредоточены на себе. Своих физиологических и душевных состояниях, а окружающая их жизнь – некий фон, полный раздражителей. Либо спорт, целеустремленность, распорядок дня. Но все равно герой рассказа «Игра в куклы» малосимпатичен – эдакий пермский Нарцисс – охранник в стрип-клубе. Но и на старуху нападает проруха – мечты об отдыхе «как у людей» на Черноморском побережье заставляют его, мужчину без сантиментов, нырнуть в простецко-притягательные фантазии о семье, домишке, детишках… Только вот попутчики, дед да баба, «разводят» его с особым цинизмом.
«Виктор растерянно искал выход из положения и нашел два: постараться выскочить из поезда быстрее стариков и спастись бегством или сойти, не доезжая до Адлера, ночью, а к морю добраться на такси. За выбором нужного выхода, просмотром фильмов, сном и новым враньем про свою семью, которое он вынужден был множить, чтобы не саморазоблачиться, Виктор провел остаток путешествия. А на последнем перегоне, за два часа буквально, ему вдруг противно стало выкручиваться. В каком-то смысле Виктор даже захотел огрести по полной, захотел испить чашу возмездия за свое невозможное вранье, потому что… Он и сам не знал. Но если его не разоблачат, нет, если он сам себя не разоблачит, то и сладкий миф из него никуда не денется, а жить с ним Виктор не мог».
Павел Селуков «Игра в куклы»
Душераздирающие вещи, с некоторым стебком над современными братьями по цеху, неким смирением над безнадежностью ситуаций и предсказуемости тех или иных биографий героев – не убежать, не спастись, не полюбить не получится. И чтение книг, даже душеспасительных, только портит, в конец сбивает мозги.
«А в двадцать три мальчик вдруг – *** – и читает Сартра. Я все понял, говорит он себе шепотом в темной комнате, и тут его уже не остановить. Пять лет будет он плеваться словом «экзистенциализм» в лица прохожих. Прохожие будут утираться, слать его на *** и жить дальше. А мальчик не будет. Мальчик будет только плеваться и мечтать о Симоне де Бовуар, благо в глаза он ее не видел даже на старых фотографиях».
Павел Селуков «О роли культуры в жизни мальчиков»
Павел Селуков – финалист премий «Большая книга» и «Национальный бестселлер». Также занимается публицистикой и пишет сценарии.
Внимание! Тексты содержат нецензурную лексику.
Кому читать: тем, кто увлекается модной литературой; тем, кто ругает нашу молодежь, а за собой совсем не смотрит; тем, кто стремительно хочет почувствовать «дно».
Нина Стиббе «Райский уголок»
Роман – продолжение британской комедии «Человек у руля». Деятельные деревенские девочки Лиззи и Миранда ищут работу. И находят ее в пансионате для пожилых людей «Райский уголок». Приключения начинаются.
«Мне было пятнадцать, и мне понравилась идея быть профессионально сочувствующим человеком. Жутко хотелось чего-то нового, что могло перерасти в новую жизненную стадию, но не предполагало возни с лошадьми, школьных занятий, опытов с панк-культурой, как у Мелоди, или постоянного бойфренда, все это казалось чересчур утомительным, а кроме того, 35 пенсов в час — это же почти три фунта в день, вполне внушительная сумма».
Нина Стиббе «Райский уголок»
Что может удержать подростка среди полубезумных леди и джентльменов, рутинных процедур кормления-умывания и прочих «прелестей» приюта для стариков? Конечно, деньги. Ну и возможность изолировать себя от школьной и домашней жизни, которая Лиззи уже порядком осточертела.
«Так странно было вновь оказаться в школе в понедельник. С тобой опять обращаются как с ребенком, после того как в «Райском уголке» к тебе относились как к взрослой; после того, как ты видела голую старую женщину с пролежнями, которая в любой момент могла умереть; после того, как пилочкой для ногтей поправляла зубной протез другой даме, чтобы он не поранил ей рот».
Нина Стиббе «Райский уголок»
Лиззи входит во вкус, основательно погружаясь в будни «Райского уголка», открывает для себя новых людей среди персонала и пациентов, влюбляется и окончательно «забивает» на школу. На работе оказывается гораздо занимательней. От героини тоже можно ожидать чего угодно, при таком-то окружении. Но Лиззи оказывается глубокой, разумной и по-настоящему доброй девочкой. Она составила свой референс и подставляет туда различных персонажей, которые окружают ее в стенах пансионата, словно бумажных куколок из фанерного домика.
«Я была как глыба песчаника с крошечной трещиной, говорила я. В трещину попала вода, и когда село солнце и наступила холодная ночь, вода замерзла и расширилась, и трещина стала больше, а потом, когда опять взошло солнце, растаявший лед проник еще дальше в поры камня. И это повторялось и повторялось, и трещина становилась все шире и шире, пока вдруг целый кусок меня не откололся и не рухнул в стремительно текущую реку, и она принесла этот осколок в озеро, где я и застряла под толстым слоем ила. Аналогия переставала работать, и мистер Макензи перебил меня: — Расскажешь это мисс Питт, она специалист в географии».
Нина Стиббе «Райский уголок»
Но как бы ни были заманчивы перспективы укрыться от школы в «Райском уголке», Лиззи (а она все-таки умница) меняет свою оптику на этот ежедневный «Монти пайтон» и постепенно начинает прозревать на предмет «ху из ху».
Катализатором становится череда радостных и не очень событий, но труды Лиззи не остаются незамеченными. Она не стала Полианной или Флоренс Ноттингейл, но сделала огромное дело для себя, наконец-то. Уволилась из «Райского уголка» под оглушительные аплодисменты.
В романе много светлого юмора и тонкой иронии, благодаря хорошему переводу с английского Марии Александровой.
Кому читать: тем, кто работает в домах престарелых; тем, кто не знает, как начать самостоятельную жизнь; тем, кого доконали неурядицы и неудачи; тем, кто не любит учиться.
Фрэнсис Ча «Будь у меня твое лицо»
Бестселлер-гимн женским порокам – зависти, злости, слепому подражанию, алчности… Южная Корея – заповедник косметологии и пластической хирургии. Тамошние девушки с юных лет лихо отдают свое лицо им на растерзание. Нет красоты – нет успеха. Вот и маются героини романа, каждая со своим ворохом проблем, скелетами в шкафу, «кривыми» родственными связями, комплексами неудачниц. А это уже – рай для психоаналитиков.
«– Послушай, не хочу сказать, что сожалею о решении сделать челюстную хирургию, – она изменила мою жизнь. И не хочу сказать, что не изменит и твою, – наверняка изменит. Но я до сих пор не уверена, могу ли порекомендовать кому-то эту операцию. К тому же доктор Шим очень занят, и клиника невероятно дорогая. Слишком дорогая, даже без премиальных. Доктор берет только наличными. В клинике принимают и карты, но тебя заманивают такими скидками при оплате наличными, что выбора не остается. Как бы там ни было, процедуры дорогие, если только ты не актриса, подписавшая контракт с крупным агентством, – тогда оно может тебя спонсировать».
Фрэнсис Ча «Будь у меня твое лицо»
Тяжело быть девушкой в Южной Корее, если у тебя нет состоятельных, сановных родственников. Или богатого мужчины. Бултыхайся, как можешь, но без них жизнь не стоит и рисового зерна. Для слабого утешения остаются лишь подруги, но и тут заноза – у них такая везуха в жизни. А тебе всегда что-то да мешает пробиться к мечте.
«Вряд ли моя мысль нова, но думаю, люди так много смотрят телевизор, потому что без него жизнь совсем невыносима. Если ты не родилась в состоятельной семье или твои родители десятилетия назад не получили землю в Каннаме, то придется работать, работать и работать за зарплату, на которую просто невозможно купить дом или оплатить уход за детьми. И вот, ты сидишь за столом, пока спина не скрючится. Твой босс некомпетентен, но вместе с тем – страшный трудоголик, и после долгого трудового дня ты пьешь, чтобы не вскрыться от такой жизни. Но я выросла, не имея ни малейшего представления о том, какая разница между сносной и несносной жизнью, а когда узнала об этом, было слишком поздно».
Фрэнсис Ча «Будь у меня твое лицо»
Фрэнсис Ча – журналист-фрилансер, живет в Америке, но это не мешает ей писать бестселлеры о родной стране. Примечательно, что книга получилась очень личной, она показывает, какими могут быть корейские красотки с выделанными личиками на самом деле.
Кому читать: тем, кто обожает дорамы; тем, кто хочет новое лицо; тем, у кого нет настоящих подруг
юлия кожевина, сооснователь клиники системной медицины Priventika