«Чтобы что-то начать, важна только решимость. Дорога прокладывается ногами идущих» – Лариса Парфентьева успела поработать журналистом и редактором, звездным интервьюером и колумнистом разных СМИ, кастинг-директором. Но в конечном итоге выбрала исполнить свою детскую мечту – стать писателем. Сегодня параллельно с книгами Лариса выступает на масштабных конференциях, помогает людям и брендам в создании и упаковке креативных идей, ведет авторские онлайн-проекты, среди которых «Текстура», Книжный курс и «Селфинструкция». VS расспросил одну из ТОП-3 самых популярных авторов в России по версии MyBook о писательском ремесле и «вдохновении на заказ», секретах сильных текстов и искусстве меняться.
Писатель – ваше главное амплуа сегодня. Помните свой первый литературный труд?
Я начала писать с семи лет. Стихи, рассказы, повести. Когда исполнилось 10, стала ходить в редакцию местной газеты – тогда еще не было электронной почты, и я лично приносила редактору свои распечатанные тексты. В 13 лет меня начали публиковать, а с 16-ти я уже зарабатывала на текстах. У меня до сих пор хранится газета с моей первой публикацией 2000-го года выпуска.
Так все-таки писателями становятся или рождаются?
Я однозначно против сакрализации профессии писателя. Уверена, если есть тяга к этому, каждый может в любой момент позволить себе написать книгу. Тем более у нас, по сути, очень литературоцентричная страна. Но в реальности у людей много ступоров. Самая частая отмазка слушателей моего курса: «Я же не Толстой и не Гоголь, разве я смогу что-то хорошее написать?». Конечно, сможете. Возьмите Грэма Симсиона, который всю жизнь проработал в IT, в 56 лет он написал свою первую книгу «Проект Рози», и она сразу стала бестселлером.
То есть писательство – это ремесло?
Сто процентов. Качественные тексты – для соцсетей или книги, не важно, – это про понимание структуры и принципов плюс немного души и авторского голоса, который появляется с годами. Фактически есть только один секрет – можно стать классным, продаваемым писателем либо через «что», либо через «как». В первом случае человек скудно пишет, но при этом использует интересные факты, исследования, лайфхаки. Основа второго варианта – блестящие тексты, хоть и без особой драматургии, но написанные богатым языком с множеством метафор.
Расскажите историю создания вашей первой книги, сразу ставшей бестселлером.
Она родилась из кризиса. Каждого из нас подстерегают воронки «переосмысления». Вот и меня настиг «кризис 25-ти». Я тогда работала в суперкрутой компании в Москве, но, проснувшись однажды утром, поняла, что меня не устраивает буквально все. Работа, зарплата, внешность, отношения, отсутствие счастья. Я оставила столицу и вернулась к маме в Уфу. Чтобы разобраться, кто я, где и с кем хочу быть. Жила в недостроенном родительском доме, много читала, занялась своей внешностью и… начала собирать истории разных людей: кто-то уволился с нелюбимой работы, кто-то вышел из токсичных отношений, кто-то переехал в другую страну. Меня полностью «пересобрало», и я начала бешено писать. Волею провидения оказалась в издательстве МИФ. Сначала меня отобрали из 700 человек на должность личного ассистента Михаила Иванова (сооснователя издательства «МИФ», – прим. ред.), а через год я начала вести колонку с реальными историями людей, «перекроивших» свои жизни. Первая публикация набрала несколько десятков тысяч просмотров. И буквально через пару месяцев издательство предложило написать книгу «100 способов изменить жизнь». Не безосновательно – к этому моменту я переформатировала и прокачала себя: похудела на 30 кг, уже выступала на конференции TEDx.
Кто сегодня читает книги?
Общий тренд – сильно помолодевшая аудитория. Свою книгу «100 способов…» я создавала для взрослых, а мне постоянно приходит обратная связь от подростков. Недавно написал мальчик Егор, который в свои 11 лет интересуется инвестициями, хочет стать крутым инвестором. Папа дал ему мою книгу, так он ее за вечер прочитал. Как и другой юноша из маленького казахстанского городка, который мне тоже написал на днях. Он признался, что никогда не читал книги, а «100 способов…» за вечер проглотил, еще и при лучине, потому что в городе было выключено электричество. Это, конечно, абсолютная магия: знать, что часть твоей души в виде книге попадает в руки к самым разным людям.
Что больше всего цепляет аудиторию?
Приемов выразительности очень много: кинематографический репортаж, лестница абстракций, парцелляция и так далее. Но один из самых крутых приемов – метафора, «сгущение смысла», как сказал Рэй Брэдбери. Помните, в «Докторе Хаусе»: «Моя пациентка умирает так быстро, что зеленые бананы ей лучше не покупать». Убийственно хорошо же. Кстати, этот сериал полностью построен на метафорах.
Англицизмы, сленг, которые многие активно используют в текстах, имеют право быть в книге?
Если это понятие, которого нет в русском языке, то мой ответ – да, а вот писать их для «модности» – моветон.
Признание волнует, пожалуй, всех созидающих людей. Переживаете, если проект, идея, книга «не залетает»?
Как творческий человек я, конечно, рефлексирую. При этом мой уровень практики позволяет писать в любом состоянии – и когда я на дне, и когда я радостная, читатель ни за что не догадается. Я могу вложить в текст любую энергию. Это раньше спектр «я ничтожество – я гений» был сильно расшатан. Сейчас я все-таки научилась отделять свое мастерство писателя от маркетинга и продаж. Это большая проблема для всех творческих личностей: если «меня никто не лайкнул, никто не прочитал мой текст, значит, я плохо пишу». А на самом деле, скорее всего, недостаточно продвижения или нецелевая аудитория собралась. Нельзя обесценивать свои способности. Иначе творить становится невозможным.
И вдохновение, и муза покидают…
Скажу словами Александра Сергеевича (Пушкина – прим. ред.): «Вдохновение – это умение приводить себя в рабочее состояние». Я не верю ни в какую музу. И врачи-нейробиологи, которые периодически выступают на моих проектах, говорят, что с вдохновением очень просто построить крепкие отношения – берешь что-то, связанное с всплеском дофамина, и соединяешь с писательством. Это может быть чашка вкусного кофе или подарок самому себе после написания очередной главы. Главное – создать нейронную связь. Есть классная книга «Режим гения», где описано, как работали выдающиеся творцы. У всех были вкусовые стимуляторы: чай, сладости, кофе – Бальзак, например, 50 чашек за сутки выпивал. Второе обязательное условие для творчества – прогулки по 2-3 часа в день. Ходьба – действительно идеальный стимулятор. И третье – все гении защищали свое время и пространство. Толстой, например, во время работы всем запрещал перемещаться по дому.
Многие считают, что жизнь писателя – сплошные удовольствия и импровизация.
Писательский образ жизни на самом деле невероятно привлекательный, богемный в определенном смысле. Я просыпаюсь, как правило, в 10-11 часов, завтракаю часа в два, потом 4-5 часов пишу. После иду на спорт, провожу консультации, встречаюсь с разными людьми, посещаю интересные места. В Санкт-Петербурге таких много. Я сознательно сюда переехала, сначала на полгода, потом еще на полгода… Самый литературный город, в России точно. Красивый, компактный, уютный, с историей в каждом доме: здесь творил Чайковский, там жили и работали Лермонтов, Пушкин, Гоголь, Достоевский… И мне очень хорошо пишется в Санкт-Петербурге.
О чем мечтаете?
У меня два глобальных «хочу»: написать мировой бестселлер и создать крепкую семью. А еще хочется, чтобы каждый мой текст был для любого человека еще одной причиной жить.
В чем ваша ресурсность?
В огромном любопытстве к жизни. Я писатель-эмпат. Очень люблю людей и их истории. Сфера моего исследования находится в рамках человеческой души. И, как говорит моя мама, которая начала заниматься балетом в 72 года: наверное, я никогда не устану жить. Мне кажется, это самое главное.
Интервью: Наталия Каплун
